Россия относится к числу стран, в которых права работников и профсоюзов серьезно ограничены. Прежде всего, это выражается в невозможности беспрепятственного создания и развития демократических профсоюзов снизу самими работниками, а также в многочисленных ограничениях возможностей для проведения забастовок. Как отмечает директор Центра социально-трудовых прав, требуется серьезное реформирование российского трудового законодательства. Какие именно законодательные реформы нужны, у Елены Герасимовой выяснил корреспондент портала "Профсоюзы сегодня" Александр Лехтман.
Перед уходом президент России Дмитрий Медведев на заседании Совета по развитию гражданского общества и правам человека дал несколько поручений Правительству. Среди них было поручение проработать рекомендации Международной организации труда, составленные по итогам рассмотрения жалобы Конфедерации труда России. Это поручение уходящего президента было позитивно оценено в профсоюзном движении. Расскажите, в чем суть этих рекомендаций и чем они так важны для профсоюзного движения?
В этих рекомендациях сформулирован довольно широкий перечь положений российского законодательства, которые, с точки зрения Международной организации труда, не соответствуют международным нормам о свободе объединения и нуждаются в уточнении и изменении. Работа по внесению поправок в трудовое законодательство со стороны профсоюзов началась уже много лет назад, практически сразу же после принятия Трудового кодекса Российской Федерации. Сразу стало понятно, что в принятом в 2001 году Трудовом кодексе есть масса дефектов с точки зрения соответствия международным нормам о свободе объединения. После принятия ТК РФ Конфедерация труда России обратилась в Комитет по свободе объединения Международной организации труда. По этой жалобе (дело №2251) рекомендации Правительству России были вынесены Комитетом и утверждены Административным советом МОТ еще в 2004 году.
Какие изменения законодательства были произведены в соответствии с этими рекомендациями?
К сожалению, за прошедшие восемь лет эти рекомендации так и не были до конца реализованы. То есть несколько раз предпринимались попытки привести в жизнь отдельные пункты этих рекомендаций, но эти попытки не были доведены до конца. Например, в 2006 году вносились изменения в Трудовой кодекс Федеральным законом № 90-ФЗ. В рамках реализации рекомендаций МОТ были внесены несколько изменений и упрощений в процедуру проведения забастовок. Но эти изменения были очень незначительны. Например, был снижен кворум, необходимый для голосования по проведению забастовки, с 2/3 до половины работников. Но он был снижен только для собрания работников, принимающего решение о забастовке, а не в отношении конференции работников.
В конце 2011 года были внесены изменения в главу 61 Трудового кодекса, которая регулирует разрешение коллективных трудовых споров. Поправки в эту главу вносились под знаменем того, чтобы они якобы направлены на реализацию рекомендаций Комитета по свободе объединения МОТ и упрощение процедуры проведения забастовок. На самом деле, эти изменения, внесенные Федеральным законом № 334 от 22 ноября 2011 года, решали проблему только частично. В принципе, ключевой момент этого закона в том, что он сокращал сроки проведения примирительных процедур и сроки объявления забастовок. Однако, хотя эти сроки существенно сократились, многие из положений рекомендаций МОТ, касающихся коллективных трудовых споров и забастовок, реализованы не были.
Некоторые изменения были внесены в 2006 году в ст.31 Трудового кодекса, определяющую деятельность иных представительных органов работников, помимо профсоюзов. Дело в том, что изначально Трудовой кодекс представлял достаточно широкие полномочия именно представительным органам работников помимо профсоюзов. Комитет по свободе объединения (КСО) МОТ согласился с жалобой Конфедерации труда России о том, что это является нарушением МОТовских принципов, в соответствии с которыми преимущественное право на представительство интересов работников должно принадлежать профсоюзам.
Однако изменения 2006 года не в полной мере реализовывали эти рекомендации. Например, КСО рекомендовал внести изменения в статью 31 ТК РФ с тем, чтобы право на представление интересов трудящихся другим иными представительными органами работников предусматривалось бы лишь в случае, если на предприятии отсутствует профсоюз. Однако после изменений, внесенных в 2006 году, статья 31 ТК РФ предусматривает, что представлять интересы работников другим представительным органа можно в случае, если ни один из существующих на предприятии профсоюзов не объединяет более половины работников и на общем собрании или конференции трудового коллектива действующему на предприятии профсоюзу не было поручено представлять интересы работников.
Какие положения в рекомендациях МОТ совершенно не были учтены в российском трудовом законодательстве?
Проблематичный момент, с которым сталкиваются многие профсоюзы, созданные по профессиональному признаку, — это проблема заключения профессиональных соглашений. Дело в том, что в действовавшем ранее Законе РФ "О коллективных договорах и соглашениях" предусматривалась возможность заключения профессиональных соглашений. В ТК РФ в перечне уровней социального партнерства и видов соглашений этот вид соглашений отсутствует. Сохранены только отраслевые и межотраслевые соглашения. И хотя перечень видов соглашений и уровней социального партнерства является открытым, на практике существуют проблемы с реальными возможностями профсоюзов работать на уровне профессий и заключать профессиональные соглашения. Профсоюзы сталкиваются с тем, что объединения работодателей отказываются вести переговоры с профсоюзами на профессиональном уровне, ссылаясь на уже заключенные отраслевые соглашения и нецелесообразность заключения профессиональных соглашений. Между тем, Комитет по свободе объединения МОТ просил внести изменения в статьи 26 и 45 Трудового кодекса с целью сделать возможным на практике ведение коллективных переговоров на уровне отдельных профессий.
Еще одно важное положение касается формирования профсоюзных органов на предприятиях и в организациях. Через весь текст ТК РФ проходит концепция, что на уровне предприятия, организации интересы работников представляет первичная профсоюзная организация (ППО). Именно за ППО закреплено право заключения коллективных договоров и соглашений на уровне организации. В связи с этим возникает масса проблем. Например, если в организации действует не ППО, а профсоюз, то у него возникает проблема представительства работников. Если коллективный договор хочет заключать не ППО, а вышестоящий профсоюз, либо профсоюз, созданный без ППО в своем составе хочет выйти на заключение колдоговора, возникает проблема с представительством интересов работников на практике и реализацией права на ведение коллективных переговоров.
Вы отметили, что только часть из рекомендаций МОТ, посвященных праву на забастовку, на сегодняшний день реализована Федеральными законами № 343-ФЗ и № 90-ФЗ. Забастовка является одним из ключевых элементов защиты работниками своих прав и интересов. Каким образом должно быть изменено законодательство, чтобы право на забастовку в полной мере удовлетворяло профсоюзным задачам и интересам работников?
Праву на забастовку был посвящен самый большой блок рекомендаций Комитета по свободе объединения МОТ. Комитет говорит о том, что необходимо изменять законодательство в связи с тем, чтобы право на забастовку признавалось не только как способ разрешения коллективных трудовых споров, но и в случаях, когда необходимо добиваться признания профсоюза, для того, чтобы критиковать экономическую и социальную политику правительства, чтобы проводить забастовки солидарности. У нас все эти три вида забастовок на сегодняшний день не являются легальными. Эта часть рекомендаций МОТ так и не была реализована.
Как я уже отметила, был понижен кворум для голосования по проведению забастовки в тех случаях, если голосование осуществляется общим собрание. Но не был понижен кворум при проведении конференции — он сохранился на уровне 2/3. В этой части рекомендации не выполнены.
До сих пор у нас не реализована рекомендация КСО, направленная на уточнение критериев квалификации предприятий как связанных с наиболее опасными видами производства и оборудования. Отметим, что на таких службах и предприятиях работники не имеют права бастовать. Это приводит к тому, что в судебном порядке забастовки уже постфактум признаются незаконными. То есть заранее работники во многих отраслях не могут понять, будет их производство признано особо опасным или нет, каким образом это должно оцениваться.
Получается, что работники объявляют забастовку, базируясь на представлении о том, что их сфера деятельности не является опасной для жизни, не может создать угрозу жизни, здоровью и безопасности населения. Уже потом, в процессе рассмотрения дела на судебном заседании суд, как правило, на достаточно абстрактных доказательствах, очень умозрительно делает вывод о том, что создается угроза безопасности людей и признает производство особо опасным, а забастовку в следствие этого — незаконной.
Есть еще один очень важный вопрос, который фигурировал не только в связи с жалобой № 2251, но в других делах. В 2003 году в МОТ была подана отдельная жалоба Российским профсоюзом локомотивных бригад железнодорожников. Дело в том, что давно ставится вопрос о том, что у нас в стране слишком широкий перечень профессий, производств и сфер деятельности, в которых запрещены забастовки. В частности, запрещены забастовки на железнодорожном транспорте. Между тем, в соответствии со стандартами МОТ на железнодорожном транспорте право на забастовку должно быть работникам гарантировано.
Такая же ситуации и на государственной службе. У нас полностью всем госслужащим запрещено бастовать. Между тем, у нас госслужащими признается очень широкий круг лиц. С точки зрения контрольных органов МОТ, госслужащими, которые не имеют права на забастовку, могут признавать только те лица, которые непосредственно осуществляют управление государством. То есть осуществляют властные, управленческие полномочия от имени государства.
Еще ряд рекомендаций Комитета по свободе объединения МОТ в отношении права на забастовку я не называю, так как их достаточно много и некоторые из них носят технический характер.
Вопрос о том, что эти изменения надо вносить, стоял и обсуждался уже очень давно. Несколько раз разрабатывались законопроекты и предложении по этому вопросу, было несколько попыток внесения этих законопроектов на рассмотрение Государственной Думы. Тем не менее, на сегодняшний день многие положения из рекомендаций МОТ внести в ТК РФ так и не удалось.
Можно ли сказать, что это связано, в значительной степени, с определенным запретительным подходом к проведению забастовок?
Безусловно, проблема ограничения права на забастовку не исчерпывается только теми рекомендациями, которые сформулированы Комитетом по свободе объединения и Административным советом МОТ в связи с жалобой Конфедерации труда России. Действительно, в наших госструктурах сложился ограничительно-запретительный подход к забастовкам , что находит свое отражение не только в законодательной, но и в правоприменительной практике. Поэтому, мне кажется очень важным, чтобы при разработке предложений об изменениях в ТК РФ были учтены не только рекомендации МОТ, но и в целом сложившаяся ситуация.
Необходимо, чтобы был изменен в принципе ограничительно-запретительный уклон в вопросе о проведении забастовок. На сегодняшний день законодательство и правоприменительная практика очень сильно ограничивают и связывают работников. Как показывают проводимые нами исследования, протесты происходят, в основном, не в форме забастовок, не в форме коллективных трудовых споров, а в многочисленных иных изобретаемых людьми формах. Это — следствие того, что люди не чувствуют, что предусмотренная в законе процедура является работающей и что она может реально способствовать решению тех проблем, которые они ставят.
При этом, согласно данным исследований ЦСТП, количество забастовок и других коллективных акций работников в последние годы растет?
Да, именно так. Число трудовых конфликтов растет. Мы опубликовали данные, согласно которым первый квартал 2012 года стал самым большим по количество трудовых конфликтов за последние пять лет. С января по апрель состоялось около 100 акций протеста работников, из них около 40 — с остановкой производства. При этом по официальным данным, в текущем году состоялось всего две забастовки. Мы наблюдаем рост социальной напряженности, невыплаты и сокращения заработных плат работников. В 2011 году наиболее распространенными причинами протестов были невыплата заработной платы, реорганизация и закрытие организаций, а на третье место вышла низкая заработная плата.
Безусловно, существует совокупность причин, которые повлияли на формирование такой ситуации, но несомненно то, что сложные процедуры и негативный, запретительный подход правоприменителя по отношению к коллективным трудовым спорам и забастовкам стимулируют работников использовать иные методы разрешения конфликтов, нередко — стихийные, в обход процедур. Упрощение норм о коллективных трудовых спорах было бы в равной мере выгодно работодателям и работникам, поскольку сделало бы течение и разрешение конфликтом более предсказуемым и менее тяжелым с точки зрения социально-экономических последствий.
Александр Лехтман, https://www.unionstoday.ru/news/russian/2012/05/25/16660
