TRUDORG.RU

За социально-трудовые права граждан

ПОПУТЧИЦЫ

Комментарии: 0
Новости

Роза Горн

Ничто так не располагает к откровениям, как мчащийся по России поезд. В нем едут представители различных социальных слоев, и если только они не последние снобы, то друг другу вполне интересны. И начинаются неспешные разговоры, и не повышая голос и не меняя выражения лица женщины рассказывают друг другу о своих жизненных трагедиях и демонстрируют неистребимый оптимизм.

…Полненькая женщина лет пятидесяти с некрасивым, но очень живым лицом и выразительными карими глазами едет из Мурманска с пересадкой в Москве в Прохладное. Это последняя станция перед Моздоком, форпостом вооруженных сил России на Северном Кавказе.- Пусть там даже будет неспокойно,- говорит она, имея в виду то ли Чечню, то ли неспокойный в последние годы Дагестан, -нам лучше, цены на жилье упадут… Как оказалось, едет она не то чтобы навестить мать своего третьего по счету мужа, а приискать домишко с участком земли.

За долгие годы Север надоел, пора переселяться ближе к земле. И к солнцу, которого в Мурманске явно не хватает..

Третий муж – вдовец, на которого она "положила глаз" на поминках по подруге. Все кучно сидели за длинным столом, а он, неприкаянный, в стороне, тоскуя по покойнице. - Никому не нужен, подумала Мария. И постаралась сделаться ему нужной…- Это мой лучший муж, - рассказывает она попутчице. Первого, за которого выскочила в шестнадцать лет, через пару лет убили, осталась с полуторагодовалой девочкой на руках. Второй, от которого родила троих детей, запил по черному, пришлось отправить его к матери в Мичуринск. Через три года, когда она собралась уже замуж за третьего, как ни в чем не бывало вернулся. Работать уже не мог, пришлось оставить его в своей квартире и подкармливать, пока не помер. Все три дочери вполне удачно вышли замуж; первую по – сути воспитала первая свекровь, отдала ей свою квартиру в Краснодаре. А вот с парнем не повезло: с детства болел астмой, то и дело пришлось возить по санаториям. С трудом закончил девять классов, работал то там, то сям. Знакомая девушка попросила его достать наркоту, на том его и взяли, осудили на три года тюрьмы, а он весь больной-пребольной. Хорошо, что третий муж помогает с посылками: сама отправка по почте стоит девятьсот рублей, а ведь надо туда еще что-либо вложить, тысяч на шесть набегает. Но женщина не унывает: работа у нее есть, в столовой аэропорта Мурманска. Нет, что Вы, работаю не поваром, уточняет она, берите проще – посудомойкой. И дорогой фарфор приходится мыть вручную, для бизнес–класса, и пятнадцать метров до посудомойки бегать – но разве нынче начальству что – либо скажешь? Начальство нынче этого не любит, разговор короткий: не нравится, уходи, за воротами полно вас таких стоит…Ну прямо как при капитализме, о котором книжки в детстве читала.

С третьим мужем ей нравится общаться у телевизора за спортивными передачами, очень уж любит он смотреть и футбол, и хоккей, и баскетбол. Вот, кружку с эмблемой ЦСК мужу в подарок купила, и даже у дочерей поиграть с внуками особо не задерживается. А когда он был в командировке, без телевизора, то по телефону ему о матчах рассказывала…

…Еще на вокзале в Моздоке я приметила хрупкую пожилую женщину с тонким, но уже частично парализованным лицом. Мы вместе ждали прихода электрички в Минводы; оттуда ей надо проехать еще 60 км до дома, до маленького животноводческого поселка, который по сути уже перестал быть таковым : после 1991 года, по ее словам, все постепенно разваливалось и закрылось. – Социализм нужно безусловно вернуть, - решительно заявила мне она в ответ на вопрос о житье-бытье.- Мы, представители сельской интеллигенции, раньше в почете были. И деньги на культуру выделялись.

Как выяснилось, бабушка многие годы несла культуру в массы, играла в ансамбле на народных инструментах, организовывала к праздникам в домах культуры песни и пляски. А сейчас живет на пенсию в пять с половиной тысяч рублей и изредка поминает дъявола. –Вот сейчас на земле дъявол!- столь же решительно, как и про социализм, изрекла она.

…У каждой из двух женщин, с которыми я ехала в поезде Балашов-Москва, тоже была своя на удивление жестокая судьба. Но одна из них оптимистично повторяла: женщина всегда найдет выход! А у самой протез: несколько лет назад ее сбил на шоссе, по которому она шла на дачу, мотоциклист, и изувечил ногу. Но женщина оправилась и продолжила свою трудовую деятельность и на даче, и на производстве - надо помогать детям растить внуков. Социальным работником, как прежде, ей уже было тяжело работать, и она стала торговать на центральной площади календарями. Вот и сейчас ехала с тележкой на Казанский вокзал в Москву, там рядом оптовая база, за товаром. Надо привезти по крайней мере полтысячи штук, а ведь они все вместе такие тяжелые…

У второй женщины, тоже "молодого" пенсионного возраста, сгорел вместе с домом первый муж, обугленные останки нашли у выхода. Может, оттого, что сильно пил, или отчего-то другого. Ее дома с сыном не было. Компенсацию получила крошечную, дом не успели застраховать. Второй муж – сварщик, на одно ухо оглох, по ночам храпит, что ее ужасно раздражает. И, главное, у них на старости лет нет жилья, снимают комнату в Подмосковье, а сын остался в Мичуринске в комнате в общежитии, которую ему дали как погорельцу. Собственно, они почти купили усадьбу у вдовы лесника, да только не смогли выплатить договорную сумму, завели живность, но половина гусей погибла и поросенок от неумелого ухода – тоже. А потом однажды вечером нагрянули к ним молодые ребята из округи и стали кидать в окна камни, денег хотели, думали, что они богатые. Только когда она выскочила на крыльцо и крикнула мужу: стреляй!, они разбежались. А ружья у супругов на поверку и не было. Пришлось спешно отдавать все прежним хозяевам за бесценок и ехать куда глаза глядят, так она испугалась. Деньги разошлись, и они так и остались ни с чем. Сейчас сиделкой у больных в Москве работает, денежная в принципе это работа, но непостоянная. А муж шесть лет проработал на сварке стальных конструкций, но уже предупредили, что скоро предприятие закроется.

Вот она, настоящая Россия, с которой можно ознакомиться, стоит лишь отъехать сотню километров от первопрестольной. Первое двадцатилетие после начала реформ не принесло женскому населению "глубинки" никакого облегчения!