О своем пути в профсоюзном движении и политике, а также о перспективах реформирования ФНПР, рассказывает Александр Владимирович КУЗНЕЦОВ - в недавнем прошлом - заместитель председателя Горно-металлургического профсоюза России.

СП: Александр Владимирович, расскажите, как вы пришли в профсоюзное движение, как складывалась ваша судьба как профсоюзного лидера?

АК: Знаете, нормальные люди не приходят в профсоюзы, потому что не могут жить без них, и с утра до вечера думают: "Надо идти в профсоюзы, надо стать лидером ". В реальной, нормальной жизни все по-другому. Всем движут интересы! И что бы кто ни говорил, своя рубашка ближе к телу! А поэтому, все начинается с защиты самого себя, своих собственных интересов и прав. После службы на флоте, где наши командиры действительно уважали матросов, независимо от срока службы, я пришел на Челябинский электрометкомбинат и столкнулся с совершенно другой ситуацией. Начальники, конечно, бывают разные, но мне попался какой-то сложноватый, все время пытался учить и "лечить". И прямо скажу не по умному, и уж больно свысока…

Уметь заставить себя уважать - это самое главное, ну, во всяком случае, это очень важно, особенно для мужика.

Мы все по своему "ужаленные " - кто-то себя проявляет в искусстве, кто-то в спорте, а кто-то - в борьбе за справедливость. И вот, проработав год, я подумал, с чего это моя бригада (я был тогда помощников машиниста тепловоза) должна премией отвечать за простой вагонов парка МПС? Моя задача - исправность тепловоза, безопасность движения. Почему я должен отвечать за то, что кто-то не правильно вагоны заказал или они простояли, т.к. руда мерзлая? Я начали борьбу с этого. Был конец 80-х годов, ни о каком профсоюзе поначалу я и не думал… Все начинается с того, что пробуешь защитить свои права, добиться уважения. Получилось - стал сильнее, и уже способен защитить права коллег по бригаде, по цеху и т.д. Вот таким по жизни и бывает рост профсоюзного лидера.

В конце 80-х мы с парой моих надежных товарищей добивались на союзном уровне льготных списков для рабочих нашего цеха, выиграли у администрации цеха и комбината не один суд. Нами, приятно даже сегодня вспомнить, была проведена своя пролетарская революция - сначала вместо карманного профкома крупнейшего на комбинате цеха мы избрали свой рабочий, а затем избрали и наш, а не продиректорский состав профкома комбината. Нами, вопреки администрации, и в тяжелейшей борьбе, была одержана победа и на первом собрании акционеров. Собрав живых две трети подписей работников комбината, мы добились второго варианта приватизации, который был выгодней трудовому коллективу. Тогда, в советские времена, наш народный профком не боялся использовать все методы борьбы, вплоть до остановки работы - забастовки. То есть мы просто и по-настоящему боролись за свои права. Прошу прощения за нескромность, такие настоящие цехкомы тогда были очень большая редкость. Они и сегодня, к большому сожалению, в дефиците. Отношения с Центральным комитетом профсоюза, с Москвой появились позже. Мы же были в оппозиции не только администрации, но случалось и профбоссам, не редко имеющим с ней общую позицию. Но в нашей стране далеко не всегда в профсоюз приходили из рабочих и через борьбу. И сегодня в российских профсоюзах есть лидеры, а есть руководители. Многие пришли в профсоюзы из начальников и по распоряжению вышестоящих, пройдя, как говорится, "все ступени ", от бригадира и мастера, до замначальника цеха или даже замдиректора… Раньше была такая система, хотя почему была? И сегодня многие придерживаются этой точки зрения. Вот и прикинем, если хотя бы по 5-7 лет поработать рабочим, бригадиром, мастером, зам начальника цеха - сколько времени пройдет? Какого возраста уже достигнет этот человек? Чья идеология будет ему ближе? И второе: а причем здесь профсоюзное лидерство и должность замдиректора, почему и нынче не редко кандидатуру профлидера согласовывают с работодателем, собственником и властью. Раньше, когда профсоюз был встроен в государственную систему, все понятно. А сегодня???

Можно быть недовольными словами президента России В.Путина на съезде ФНПР, но ведь это факт, что членство в профсоюзах сильно тает. Профсоюзы остро нуждаются в реформировании. Они сильно постарели. Многим руководителям сейчас уже по 60-65, а то и 70 лет. Не в обиду, но большинство из них - не лидеры, а профсоюзные руководители, начальники. Правда? Конечно, правда. Такая была раньше идеология, и в 60-ти летнем возрасте человек не может кардинально изменить свое мировоззрение. А ведь это как раз те люди, которые сейчас, по сути, монополизировали многие руководящие посты в профсоюзах на всех уровнях. Конечно, они, мягко говоря, не согласны с моими словами.

В кулуарах порой звучит: "на наш век членов профсоюза хватит". Я категорически против этого. Значит, этот выдающийся профсоюзный деятель удобно устроился, а потом, с возрастом, превратил профсоюзы в какую-то собственную контору, а затем - и в персональный собес. И куда спрашивается еще тянуть? Что, по принципу "личный покой - прежде всего"? А потом что, "хоть трава не расти "? Да и чего скрывать, еще и родню в профсоюз неплохо пристраивают…

Пора, пора значительно омолаживать профсоюзы! Средний возраст менеджеров на наших заводах 35-37 лет. А в профсоюзах средний возраст руководителей - около 60. Куда это годно? Профсоюзы уже старше партии пенсионеров. Но вы же представляете реакцию ветеранов, когда заходит разговор об омоложении. Я всю прелесть этого на своей шкуре ощущаю в настоящее время. "Что ты хочешь? - со злостью высказывают они весь гнев.- Хочешь, чтобы я ушел на 3500 пенсии?". Убежден, надо создавать эффективную систему социальной защиты ветеранов - руководителей, чтобы они могли уходить на пенсию. Иначе реального омоложения не добиться.

Вот и живут наши профсоюзы в таком историческом конфликте - между лидерами и руководителями. Это конфликт не только поколений, но и подходов, и методов борьбы. В одном последних номеров газеты "Солидарность", заместитель председателя одного из крупнейших российских профсоюзов вообще выступил вместо работодателя, сказав, что "забастовка, по сути, была незаконной, необходимые юридические процедуры ее организаторы не прошли ", что "поднять зарплату почти в два раза, как этого требуют рабочие, администрация завода не в состоянии", что "забастовка - неэффективное оружие для защиты прав рабочих." Да одного такого "дяденьки" достаточно, чтобы весь этот профсоюз можно было назвать "желтым"! Как бы раньше сказали, не место таким товарищам в профсоюзе - если этот профсоюз, конечно, собирается действительно отстаивать интересы рабочих, а не существует ради прокорма собственной бюрократии.

СП: Есть ли в ФНПР осознание того, что перемены назрели? Идут ли в организации процессы реформирования? Как вы оцениваете перспективы таких реформ или, как еще говорят, "модернизации" ФНПР и ее отраслевых организаций?

АК: Как говориться я вам не скажу за всю Одессу… Помните, было празднование столетия российских профсоюзов? Так основным тезисом на нем было "Мы - живы!". Конечно, многие общественные организации, даже уже и созданные в новой России, ушли в историю, а профсоюзы сохранились. Но далеко ведь на этом не уедешь. Зная ситуацию изнутри, убежден: профсоюзы остро нуждаются в реформировании. Но никто серьезно этим не занимается. Иначе тогда не было бы у вас таких общих вопросов, да и у всех у нас. А пока это все выглядит типа: блин, что-то надо делать.

У нас сегодня, фактически, нет профсоюза и профсоюзов как единой системы. Если кто-то не согласен - пусть даст интервью и расскажет об этом. Только так серьезно, а не в режиме угодить большим профсоюзным начальникам и выдавая желаемое за действительное. Я считаю, что у нас сегодня профсоюз - это не система, к сожалению. Это сумма отдельных отношений между руководителями профсоюзов и руководителями предприятий, собственниками, властью. Конечно же, больше всего это касается председателей профкомов крупных предприятий, холдингов. Все более нарастают центробежные процессы, профсоюзные руководители с мест все менее связаны с Центральными советами. Почему? Потому, что работодатель, собственник очень сильно влияет на нашего брата, очень сильно заинтересовывает, чтобы не сказать покупает. Вовлекает в свои корпоративные дела. Это не обязательно сращивание со структурами собственника. Но профсоюзная солидарность, общая борьба за интересы работников - членов профсоюза, для многих профсоюзников менее значимы, чем добрые отношения с хозяином. И кто докажет обратное, пусть бросит в меня камень.

К сожалению, когда начинаешь обо всем этом официально говорить, хотя во многом, по сути, повторяешь то, что говориться за рюмкой чая многими, на всех уровнях - встречаешь отторжение. А во-вторых, это говориться в мирное время. Порой тоже, что говоришь ты, уже звучало с трибун, но в мирное время, в виде призыва, красивого словца…

Но когда наступает время "Ч", когда надо принимать решения, и когда надо эти правильные слова о реформах воплощать в жизнь, во время отчетно-выборных компаний, оказывается все совсем по-другому. "О! Какой ты умный"! - говорят тебе. "Оппозиционер! Чуть ли не враг профсоюза!".

Вот поэтому я не очень верю, или даже так можно сказать: я не верю, что возможно самостоятельное реформирование российских профсоюзов, по инициативе самих профсоюзных боссов. Не верю!

Недавно я узнал, что несколько международных профсоюзных федераций проводят на деньги голландцев какие-то программы по реформированию. Это длится уже года три - пусть даже и не в нашей отрасли - а я, еще недавно, заместитель председателя крупнейшего профсоюза, об этом вчера еще не знал. Это значит, что другие даже и не догадываются, что реформы идут. Не хочу никого обвинить. Но можно выпустить книжку. Можно провести несколько семинаров. Ну и что? Если профсоюзный лидер, руководитель моего уровня не знал, то чего уж там говорить про председателей профкомов, про рядовых членов профсоюза. Значит, такие крутые реформы.

Или вот такой свежий факт. В одном из последних номеров "Солидарности" А.Шершуков написал, что создана какая-то там рабочая группа по реформированию профсоюзов. И в электронной версии газеты его спрашивают: а кто в этой группе? Опубликуйте, кто туда вошел? Тишина… Говорят, что туда вошел М.Шмаков, его заместители, и его верные друзья. Знаете, если мне кто-то скажет: "Саня, ты куришь, пьешь, любишь женщин. Надо тебя реформировать". И дадут мне самому поручение и деньги на реформирование, что я сделаю? Какой человек в этой ситуации себя реформировать начнет? Понятно, что я подумаю: "Чего лезете? Этот моя жизнь. Деньги даете? Отлично!". Ведь так люди устроены. Почему мы считаем, что когда несколько человек, и это не касается вина, сигарет и женщин, а касается чего-то другого, то они потратят деньги по-иному и начнут быстро реформироваться? Не будут они этого делать. На сегодня им хорошо так. Ну, дайте им голландских денег… И если это правда, что в списке реформаторов М.Шмаков и несколько его заместителей, а еще несколько человек ему преданных - и все, как говориться, пора сливать воду!

Вот ответ на вопрос, возможно ли реформирование российских профсоюзов. Думаю, что так - не возможно.

СП: Скажите, Александр Владимирович, а на местном уровне, на уровне первичных организаций есть ощущение необходимости модернизации профсоюза? Могут ли низовые организации что-то сделать в этом направлении? Не приведет ли это к конфликту?

АК: У некоторых из них, из Сибири, с Урала очень сильная тревога и тревога нарастает. В регионах, в первичках я бываю очень часто. И мои товарищи говорят: "Слушай - все же рушиться, надо оперативно менять профсоюзы…". Еще пару лет назад, я думал и даже был уверен, что есть свет в конце туннеля. Я думал, что тот темп, который был у нашего профсоюза по заключению тарифного соглашения, по работе с молодежью, даст нам возможность преодолеть негативные тенденции. Я надеялся, что нам удастся значительно усилить информационную работу. Но ближе к отчетно-выборной кампании я понял, что "танки не пройдут". Влиятельные профбоссы поставили на первое место вопрос собственного переизбрания. Все остальное, или чтобы соблюдать корректность, скажу - многое, оказалось для них вторичным. И сегодня, когда уже идет отчетно-выборная кампания, что мы слышим? "Ура, Васю опять переизбрали. Колю избрали на пятый срок. Как здорово!". А разве в этом суть? Если этот Коля - борец за рабочих, то да, отлично, что его вновь избрали. И не одну рюмку можно за это выпить. А если он по нутру помощник директора и просто "свой человек" из крупной организации, которая ему помогает вновь и вновь избираться, то это пахнет не хорошо. Это больше смахивает на междусобойчик.

В ГМПР (я остаюсь членом ГМПР несмотря ни на что) у нас есть живые организации - я не возьмусь перечислить все, и не в обиду будет, если я кого-то забыл, назову только некоторые. Это боевые первички Качканарского ГОКа и Евразруды, в которую входит 10 горно-обогатительных комбинатов на территории трех субъектов. Если говорить о территориях, то это Кузбасс, наша Кемеровская областная организация, это Пермский крайком. Его мы, как говорится, реформируем "на марше" - поменяли там неэффективное руководство, сейчас там зампредседателя обкома - парень, которому 30 лет. Живые организации есть и еще! Будет ли у них конфликт? С кем? С центральным советом? Вряд ли. С исполкомом? Это я не хочу комментировать! Думаю, что он возможен. Конфликт с политическим руководством профсоюза? Он уже есть, я так думаю. Потому что не каждому нравится критика и иные точки зрения. Что с этим делать? У каждого ответ свой! Очень важно, чтобы не получилось так, что, заигрывая с "крупняком", опираясь на голоса крупных профкомов, крупных терркомов, всех остальных посчитают вторым сортом. К сожалению, такая тенденция усиливается! Это может привести к расколу профсоюза!

СП: Вы активно занимаетесь политической деятельностью, были депутатом Государственной Думы, - и это в то время, когда постоянно приходится слышать: "Профсоюзы вне политики "…

АК: В политику я пришел не потому, что у меня были связи в какой-то из партий или я что-то планировал, просто так сложилось. Если бы Саня Кузнецов из Челябинска, машинист тепловоза, работал на заводе и думал: "А еще я буду депутатом Госдумы", его надо было бы сразу вести в медпункт и отстранять от работы.

Но получилось так, что после того, как мы победили на собрании акционеров, нам перестали платить зарплату, специально, чтобы акции у работяг скупить. Всё, в первое же лето надо ребятишек отправлять в лагеря, народ начинает продавать акции, стоят эти ларечки у проходных, и пошло. Меня как раз как одного из наиболее буйных избирают членом Центрального совета профсоюза и даже членом президиума. Вместе с председателем профкома Магнитки мы представляли Южный Урал. Мы были заводные, на ЧЭМК был боевой профком, и мы решили: надо разобраться, бывая в Москве, - эти мужики, которых нам по телевизору показывают, лидеры партий, как они к относятся к тому, что нам зарплату не платят. И чем помочь в нашей борьбе могут? И я из приемной по 09 стал узнавать, где находятся офисы Жириновского, Явлинского, Зюганова, Гдляна и Иванова, встретился с ними. Это было как раз после расстрела Белого дома, Думу выбирали на два года. И только Явлинский конкретно сказал, что готов работать, чтобы решать проблему с зарплатами. Далее пленум ЦС ГМПР проголосовал за сотрудничество. Это был первый случай, когда профсоюз заключил прагматическое соглашение с партией, причем не правящей.

Я считаю, что и партия, и профсоюз - это инструменты, с помощью которых рабочие могут и должны отстаивать свои интересы. Все. А когда, что один депутат Госдумы от профсоюза говорит другому депутату Госдумы от профсоюза: "… . ., ты чего говоришь, зачем так круто выступаешь? Тебя же больше депутатом не выберут",- понятно, что человек делает личную карьеру. И к защите работников, какую бы высокую должность этот карьерист не занимал в профсоюзах и в Госдуме, это никакого отношения не имеет. Такие господа - нам не товарищи! Но это не вывод, что не надо профсоюзам влиять на политику в стране! Как - вопрос другой. Лидеры западных профсоюзов зачастую являются членами национальных парламентов. Но это отдельная история.

Александр Кузнецов

Источник: "Свободный профсоюз". Независимый журнал профсоюзов России. №2 (2) 2007